Доносчик: Стукачество дело благое…

Классовая ненависть процветала во все време­на существования нашего государства. История доносительства в России имеет давние и глубо­кие корни. Завсегда сообщение властям о чьих- то действиях_/ предосудительных с точки зрения господствующего класса, встречалось поощ­рением. Но в конце 1930-х годов поднялась огромная волна репрессий, которая благодаря «государственным осведомителям» приобрела масштабы всесоюзного шторма.

Доносчик. Стукачество дело благое…

Под покровом власти

Ядовитые семена кляузничества были брошены в плодородную народную почву еще задолго до эпохи марксизма-лениниз­ма. Во времена правления Бориса Годунова боярские холопы рьяно доносили на сво­их господ. Доносчики, шныряя по москов­ским улицам, подслушивали, что говорили о царе, и хватали каждого, сказавшего не­осторожное слово.

В петровские времена к помощи осве­домителей частенько прибегала налоговая полиция. Дело в том, что при Петре Великом люди, зная о нечистых на руку чинушах, пря­тали заработанные деньги. Петр издал указ:

Если кто донесет, где сосед деньги прячет, тому доносчику из тех денег треть, а осталь­ное — на государя.

Крепостному, донесше­му на своего барина, полагалась вольная.

Осведомители были буквально на каждом ушу. Чтобы ни происходило на каком-то собрании, на похоронах или на свадьбе, все это становилось известным государю. Доносили друг на друга даже духовные классы, друг на друга супруги, дети на родителей.

Накануне революции осведомителей было гораздо больше, чем самих революци­онеров. В большинстве случаев доносили не по принуждению, а «по велению сердца».

Механизм террора

В начале зимы 1934 года в Ленинграде в своем личном кабинете был застрелен се­кретарь ЦК ВКП, член Политбюро Сергей Киров. Это убийство дало возможность ру­ководству СССР раскрутить маховик крова­вых политических репрессий, которые впо­следствии назовут «Большим террором». В ходе кровавой кампании Сталин рассчиты­вал взять партию под свой полный контроль и в результате направить карательную руку против сговорившихся против вождя оппо­зиционеров.

Киров Сергей Миронович. Русский революционер, советский государственный и политический деятель. 1 декабря 1934 года был убит Леонидом Николаевым. Убийство Кирова послужило поводом для начала массовых репрессий в СССР.

Перед органами государствен­ной безопасности была поставлена задача самым беспощадным образом разгромить банду бывших кулаков и других антисовет­ских элементов, покончив с их подлой под­рывной работой против основ Советского государства.

В своей речи на Военном Совете в июне 1957 года Сталин озвучил, что необходима отлаженная система «сигнализации» о со­мнениях в отношении политики правящее партии и о всяческих прегрешениях против диктатуры пролетариата. Руководителей НКВД тогда был господин Ежов, который осуществлял координацию репрессий про­тив тех, кто подозревался в отступлениях от «генеральной линии партии» и антисовет­ской деятельности. Именно по этой причине эти годы получили название «ежовщины».

Людям внушали, что развитию стра­ны препятствуют многочисленные враги и заговорщики. Настоящие коммунисты, во что бы то ни стало, должны были проявлять бдительность в соблюдении всеми членами партии идеологической дисциплины.

Часто арестанты под физическим и мо­ральным давлением давали показания на невинных людей и даже на самих себя. Че­кисты при проведении следствия не брезго­вали угрожать семьям и активно применять самые раз личные виды пыток для выполне­ния «плана» по выявлению врагов народа.

Устами младенцев

Не отставали от взрослых и дети, кото­рые в погоне за доверием партии иногда сдавали даже собственных отцов и матерей. Родители ехали на Колыму, а дети-«герои» – в «Артек». В газете «Пионерская правда» дети-доносчики из разных областей стра­ны вызывали друг друга на социалистиче­ское соревнование — кто больше донесет.

Настоящий пионер Проня Колыбин «разо­блачил» свою мать, которая собирала в поле опавшие колосья и зерна, чтобы накормить его самого. Мать посадили, а сына-героя отправили отдыхать в Крымский пионер­лагерь.

Школьник из-под Ростова-на-Дону Митя Гордиенко донес на семейную пару, собиравшую в поле опавшие колосья. В ре­зультате муж был приговорен к расстрелу, а жена — к десяти годам лишения свободы со строгой изоляцией. За этот донос подростка наградили именными часами, пионерским костюмом, сапогами и годовой подпиской на газету «Ленинские внучата».

Страх – это инструмент

Справедливо бы было отметить, что огромное количество доносов было сделано из страха. Любого человека, который узнал о деянии, расходящемся с политикой партии, и не сообщил об этом куда следует, могла постичь трагическая участь — в уголовных кодексах республик СССР присутствовали статьи, предусматривающие наказание одновременно как за клевету, так и за недо­носительство.

Был даже издан специальный приказ НКВД, согласно которому членов семей осужденных по печально известной 58-й статье сажали «автоматически»: жен, престарелых родителей; детей отправля­ли в детдома. Так, волей Сталина около 18 тысяч женщин со своими детьми оказа­лись в специально созданном концлагере «А.Л.Ж.И.Р» (Акмолинский лагерь жён из­менников Родины). Вина этих женщин была только в том, что они не донесли на своих мужей.

АЛЖИР. Акмолинский лагерь жён изменников Родины

На фоне всеобщего помешательства до­носы стали инструментом для сведения счетов с неугодными людьми. Возникла огромная проблема: не правдивого осведомительства, а ложных доносов. Злопыхатели и интриганы с помощью доносов о полити­ческой неблагонадежности решали карьер­ные вопросы и личные проблемы, улучша­ли жилищные условия, получали награды и пользовались различными преференциями.

В любом учреждении был свой осведо­митель от НКВД, которого заранее вербова­ли органы и находили возможность оказать давление на осведомителя так, чтобы он не мог уклониться от лежащего на нем долга перед партией. Иногда все функции такого «стукача» сводились к тому, чтобы обвинить указанного ему человека в каком-либо неосторожном слове, а дальше уже подключа­лось НКВД.

Кляузы шли неиссякаемыми потоками, для обвинений не требовалось никаких доказательств. Массовое доносительство при Сталине достигло невероятных размеров. Бывший министр МГБ утверждал, что в стране живут около 10 миллионов осведо­мителей. Доносчики были на всех уровнях власти и во всех сферах жизни общества, от членов ЦК и Оргбюро до завербованных НКВД колхозников.

Итоги кампании

За период политических репрессий, ко­торый всем известен как Большой террор, с 1935 по 1938 год в СССР было арестовано не менее 1,7 миллиона человек (более 700 тысяч из них были приговорены к высшей мере), не менее 200 тысяч человек были осуждены или сосланы в лагеря или отда­ленные районы страны как «классово чуж­дые и бывшие эксплуататорские и соци­ально вредные элементы». Большая часть из этих людей попали под каток карающих решений деятелей советского «правосу­дия» благодаря гнусному, совершенно бессовестному вранью.

Спустя три года после смерти Сталина ранним утром в Кремле Никита Хрущев зачитывал доклад КПСС о культе лично­сти Сталина и его последствиях. Именно в тот день впервые публично были оз­вучены претензии к политике великого вождя и о его злодеяниях в адрес совет­ского народа. Тело правителя вынесли из мавзолея, посчитав его соседство с основателем Советского государства не­достойным.

Первым стукачей в лагерях подсчитал глава НКВД Н. Ежов, а Сталину доложил: на органы работают свыше полумиллиона сексотов

Сотрудники органов безопасности тех лет вспоминают: «Анализируя следствен­ные дела на репрессированных в тридца­тые годы, можно прийти к печальному выводу, что в возникновении этих ужаса­ющих историй виноваты миллионы лю­дей. Почти каждый проявлял особое ста­рание в поисках вражеских происков или пособников различных разведок. Были искалечены миллионы судеб, разрушены сотни тысяч семей. Создается ощущение, что страной правили не правые револю­ционеры-ленинцы, а скорее отряд душе­губов».

Ежовые рукавицы

Многие ошибочно связывают выражение «держать в ежовых ру­кавицах» с суровым руководите­лем НКВД Ежовым, но, несмотря на точное совпадение, история обстоит иначе. Когда в подвалах крестьянских домов заводились мыши, то в борьбе с ними помогают не только кошки, но и ежи. Сами они не полезут в незнако­мое место, вот и пришлось масте­рить из толстой кожи специаль­ные ежовые рукавицы без меха или подкладки. Их еще называли голицами.