Как рожали королевы в прошлом, вот например, в наши дни, в 2013 году принц Уильям и его супруга Кэтрин когда ждали рождения первенца, представитель партии консерваторов Майкл Эллис и спросил министра внутренних дел Терезу Мэй: собирается ли она присутствовать при родах, намекая на то, чтобы королева родила при свидетелях.
Публичные роды у королей
Как рожали королевы в Англии до 1936 года
А вместе с ними ждала этого радостного события вся «старая, добрая Англия». И вопрос политика не вызвал никакого возмущения у британцев. За долгие столетия, предшествующие XXI веку, они усвоили: следить за тем, чтобы не произошло подмены наследника, прямая обязанность правительства!
И если бы только его. Было время, когда на королевских родах присутствовал весь двор!
Сразу расставим все тонки над i. Тереза Мэй от столь ответственной миссии отказалась, сославшись на то, что «это неудобная традиция перестала существовать». И тут важно сделать одно уточнение.
Да, практика публичных родов членов королевской семьи прекратилась в 1936 году на герцогине Марине Кентской, произведшей на свет свою дочь Александру в присутствии министра внутренних дел.
Однако закон, отменяющий обязательное присутствие третьих лиц во время монарших родов, так и не был принят. И потому Майкл Эллис — юрист по образованию, в итоге занявший пост генерального прокурора Англии и Уэльса, — знал, о чем спрашивал.
В конце концов закон есть закон, а традиция есть традиция. Да вот только появилась она не в Великобритании, хотя и пустила там могучие корни…
Решительность против стыдливости
Одни из первых публичных королевских родов, и точно самые резонансные, состоялись 26 декабря 1194 года, причем по инициативе самой королевы — Констанции Сицилийской. Она была немолода — по тем временам так и вовсе старуха: ей было 40 лет, и рожала королева впервые!
Вины Констанции в этом не было никакой. Она вообще не замуж собиралась, а в монастырь. Младшая дочь сицилийского короля, родившаяся уже после его смерти, она не блистала красотой и резонно предполагала, что охотников жениться на ней не найдется.
Роды Марии Антуанетты
Но просчиталась. Фридрих Барбаросса — император Священной Римской империи — как-то глянул на карту и решил, что Сицилия — не такой уж и плохой куш, да решил женить на Констанции своего сына Генриха Гогенштауфена. Тот был младше невесты на 11 лет, но супротив воли родителя даже пикнуть не посмел.
Свадьба состоялась в 1186 году. И, как ни странно, зажили супруги довольно дружно. Генрих стал королем Германии, по смерти отца — императором Римской империи. А тут еще и племянник Констанции, сицилийский король Вильгельм II, умер в 23 года, а перед смертью потребовал, чтобы вассалы присягнули его тете…
Словом, все карты сами шли супругам в руки. Все, кроме одной: забеременеть Констанция никак не могла. В королевской семье бесплодие жены являлось достаточным основанием для развода. Но Генрих не хотел расставаться с Констанцией. И не только потому, что в таком случае он бы терял право на Сицилию. Однако ситуация с каждым днем накалялась все сильнее.
И тут вдруг неожиданно для всех на восьмом году супружеской жизни королева забеременела. Чем дала наиблагодарнейшую почву для слухов. Разумеется; никто не верил, что Констанция на самом деле ждет ребенка.
Люди были уверены, что она притворяется и привязывает подушки под платья, с тем, чтобы в нужный момент выкинуть их и, взяв какого-нибудь младенца на стороне, выдать его за королевского отпрыска.
Констанции было жизненно важно положить конец этим слухам, ведь они ставили под вопрос легитимность будущего наследника престола. А еще ей хотелось быть рядом с мужем, но дела задерживали его в Палермо. И тогда она сама отправилась к нему.
Королева родила
Роды застали ее в городке Ези. Что было делать? Королева распорядилась, чтобы для нее установили шатер рядом с храмом. Там она и рожала, позволив всем замужним женщинам Ези присутствовать во время этого процесса.
Решительность в Констанции явно превалировала над стыдливостью. Зато она обеспечила себе кучу свидетелей, которые своими глазами видели, как 26 декабря 1194 года королева родила на свет здорового мальчика, а потом еще и покормила его грудью — стало быть, и молоко у нее было.
Этот ребенок стал единственным сыном Констанции и Генриха. Через 3 года — после внезапной кончины отца — он был коронован под именем Фридрих II.
Хранитель чрева
После столь примечательного случая с королевой Сицилии традиция прилюдно производить на свет венценосных наследников прижилась в Европе. Прижилась и дополнилась, да еще так, что сами королевы стали тому не рады.
Уже на исходе XIII века стоило французской или английской монархине почувствовать, что она беременна, как к ней приставляли хранителя чрева. На эту придворную должность — очень важную и очень хлопотливую — человека (непременно дворянского происхождения) назначал сам король, а в его отсутствие — королевский совет.
Королева родила или как рожали королевы раньше
Хранитель чрева становился личным секретарем, телохранителем и надзирателем беременной королевы. Он один определял, что ей есть, а что пить. Кстати, и то и другое он обязательно пробовал, перед тем как дать своей подопечной, — вдруг отравлено. Он выбирал, с кем ей встречаться, а с кем нет.
Оценивай погодные условия и решай, стоит королеве идти гулять и как именно. Например, Мария Терезия — супруга Людовика XIV — во время беременности бы па лишена возможности передвигаться самостоятельно: ее повсюду возили в паланкине, чтобы избежать выкидыша.
Поскольку королева была обязана беспрекословно слушаться хранителя чрева, последнего никогда не выбирали из числа ее приближенных. То есть беременная женщина попадала в полную зависимость от совершенно постороннего ей человека и окончательно лишалась права голоса: хранитель всегда знал, как ей будет лучше.
Но и спрос с него был велик. В случае, если ребенок рождался раньше времени, а то и вовсе мертвым, хранитель чрева запросто мог лишиться головы: значит, плохо выполнял свои обязанности, недоглядел! Его полномочия заканчивались с первым криком младенца — к большому, надо полагать, удовольствию королевы и самого хранителя.
Имитация матки
За месяц до предварительной даты родов королева переезжала в специальные покои, символизирующие… матку. Там ей предстояло стать матерью. И для нее начинались самые «веселенькие» деньки.
Представьте себе комнату, в которой день и ночь в любое время года горит камин, но при этом все окна и ставни не только заколочены, но и завешены коврами и гобеленами, чтобы солнечный свет не мог проникнуть внутрь помещения.
Именно в таком месте беременная королева проводила последний месяц беременности — лежа в кровати, потому как вставать ей разрешали исключительно для того, чтобы сходить в туалет.
И нет, над ней не издевались! Наоборот, изо всех сил заботились о том, чтобы ей было тепло, чтобы ее не продуло на сквозняке, а слишком яркий свет не навредил ее глазам.
Кстати, о глазах: в темноте королева почти ничего не видела, но если ей все же удавалось хоть что-нибудь разглядеть, то это был какой-нибудь религиозный сюжет или пейзаж, изображенный на гобелене.
Слух ей услаждали придворные дамы, которые тихо — почти шепотом — пели для королевы песни. Разговаривали они тоже шепотом, чтобы нечаянно не напугать роженицу.
И, разумеется, постоянно молились да раз в день меняли «напольное» покрытие — сухие травы и камыши, чтобы в комнате всегда было чисто.
Все эти ухищрения были нужны для того, чтобы королева не нервничала, не расстраивалась, а сохраняла спокойствие и безмятежность. Но как ей удавалось в таких условиях не тронуться умом — одному богу известно.
А потом происходило самое интересное: королева начинала рожать, и ее уединение, столь тщательно охраняемое, нарушалось буквально толпами народа! На ее родах могли присутствовать все придворные — за исключением мужа…
Дайте мне умереть!
Когда 1 ноября 1661 года у Марии Терезии, испанки по происхождению, начались роды, ее супруг, Людовик XIV, пригласил в покои королевы танцовщиков и певцов: первые исполняли испанские танцы, а вторые, соответственно, пели на испанском языке.
Заботливый супруг хотел сделать жене приятно. Возможно, это зрелище и отвлекло бы Марию Терезию от родовых мук, но вместе с ней за ним наблюдали фрейлины, несколько министров и слуг.
Они попеременно глядели то на танцоров, то на промежность королевы, которая, задыхаясь в душной комнате, кричала:
Дайте мне умереть!
Но кричала она по-испански, французы ее не поняли и остались со своей королевой до конца — до тех пор, пока на свет не появился Людовик Великий Дофин.
Королевские роды в средневековье
Едва малыш родился, как комната королевы опустела, а ребенка отнесли сначала к королю, а потом передали кормилице: Марии Терезии, как и всем венценосным матерям, кормить своего малыша грудью было запрещено, поскольку это считалось вредным.
Куда больше порядка было при австрийском дворе. Там все было расписано от и до: кто может находиться в покоях роженицы, в какой очередности они должны туда заходить, что делать. Существовал даже специальный человек, который подавал акушерам полотенца!
В общем, тоже народу толпилось изрядно. Так продолжалось до 1 февраля 1745 года, покуда личный врач императрицы Марии Терезии, Герард ван Свитен, не приказал выставить всех этих «глазеющих и бесполезных» людей из ее покоев. А ведь это был седьмой раз, когда императрица рожала!
Благо следующих девятерых детей она родила в куда более спокойной обстановке…
Знание – сила!
Герард ван Свитен, избавивший австрийскую императрицу от необходимости рожать напоказ, был не только врачом, но и просветителем. И его голос становился все громче. У него появились последователи в других странах.
Комнаты-матки остались в прошлом, уступив место просто домашним родам. Врачи осознали и донесли до своих беременных венценосных подопечных важность и необходимость свежего воздуха и регулярных прогулок.
А в 1853 году королевы даже получили право на обезболивание во время родов! Прежде боль, сопровождающая разрешение от бремени, трактовалась чуть ли не как благословение Небес, ибо в Библии ясно сказано:
В муках будешь рождать детей своих.
Но английской королеве Виктории, в 1853 году ожидавшей своего восьмого ребенка, явно надоело терпеть муки!
Акушерство в средние века
Из газет она знала о том, что гинеколог по имени Джеймс Янг Симпсон предлагает роженицам применять хлороформ в качестве обезболивающего средства. И когда поняла, что роды не за горами, вызвала его во дворец. Создала прецедент, так сказать.
С тех пор право королевы на применение любых обезболивающих средств не оспаривалось.
Как ни странно, но труднее всего, оказалось отказаться от традиции публичных родов!
В той же Великобритании, она просуществовала аж до XX века. Да, теперь вокруг королевы не собирались толпы, однако же рядом с нею в столь ответственный момент находился… министр внутренних дел и зорко следил за процессом.
Так, когда в 1926 году на свет появлялась будущая королева Елизавета II, рядом с ее матерью, герцогиней Йоркской, «дежурил» сэр Уильям Джойнсон-Хикс. А рождение ее сестры — принцессы Маргарет — засвидетельствовал Джон Роберт Клайне, наследовавший Джойнсон-Хиксу.
Трудно поверить, но Елизавета II — первая королева, которая произвела на свет своего сына Чарльза без свидетелей. Это случилось аж в 1948 году!
Что и говорить, сильна оказалась традиция: потребовалось больше 700 лет, чтобы избавиться от нее. И то пока только на практике. На бумаге она все еще действует…
Погибнет в толпе
По свидетельству мадам де Кампань, прислужницы Марии Антуанетты, 19 декабря 1778 года, когда королева рожала своего первого ребенка, «поток любопытствующих был таким бурным и многочисленным, что становилось страшно, что королева просто погибнет в толпе».
В тот раз обошлось: Мария Антуанетта отделалась обмороком. Свою жизнь она закончила 16 октября 1793 года, и тоже при большом скоплении зрителей, ибо королеву, в том числе якобы за высказывание: Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные, прилюдно гильотинировали…
