Парад пленных нацистов в Москве или Большой вальс

Вторая мировая война началась с ошеломительных побед немецкой армии. В считанные месяцы Дания, Норвегия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Франция и другие государства капитулировали. Солдаты вермахта маршировали по их городам, всем видом демонстрируя превосходство и уверенность в собственной непобедимости.

Аналогичный марш Гитлер планировал провести и в СССР. Осенью 1941 года немцы стояли под Москвой, и тогда казалось, будто их шествие по Красной площади неизбежно. И оно действительно состоялось. Только намного позже и совсем при других обстоятельствах: 17 июля 1944 года в Москве прошел парад пленных нацистов…

Невозможно!

После Сталинградской битвы и сражения под Кур­ской дугой в ходе Второй мировой войны наметился перелом: инициатива пере­шла на сторону Красной ар­мии. Союзники тоже не дре­мали.

В июне 1944 года все европейские и американские газеты только и писали об успехе операции «Нептун»: совместной высадке войск США, Великобритании, Ка­нады в Нормандии и изгна­нии фашистов с территории севера-запада Франции.

Тем временем наши войска сила­ми армий 1 -го, 2-го и 3-го Бе­лорусских фронтов, а также 1-го Прибалтийского фронта начали крупное наступление в Белоруссии против гитлеров­ской армии «Центр».

В ходе этой операции, названной «Багратион», был освобожден Минск. Это случилось 3 июля, а уже 13 июля гитлеровцы оставили Вильнюс. И совет­ские войска не планировали на этом останавливаться: они гнали немцев дальше, хотя к тому времени от армии «Центр» мало что осталось. Гитлеровцы потеряли поряд­ка 300 000 человек убитыми, а 150 000 солдат и офицеров попали в плен.

Белорусская наступательная операция «Багратион» — стратегическая наступательная операция Великой Отечественной войны, проводившаяся 23 июня — 29 августа 1944 года.

Успех операции был таков, что не все оказались готовы в него поверить: особенно мно­го сомнений высказывалось на Западе. Ходили даже толки о том, будто СССР намеренно преувеличивает свои победы, чтобы оттенить достижения союзников в Нормандии.

Тогда-то у советского ру­ководства и возникла идея провести парад пленных не­мецких солдат и офицеров на Красной площади, чтобы все­му миру продемонстрировать, насколько сокрушительным оказалось поражение Гер­мании в Белоруссии.

К тому же Сталин считал, что парад побежденных способен мо­рально поддержать советских граждан и вселить в них уве­ренность в скорое окончание войны.

Парад пленных нацистов в Москве 17 июля 1944 года

В июле ко­мандующие армий 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов получили приказ провести до­смотр пленных немцев и от­править в Москву самых здо­ровых и крепких из них. Для каких целей гитлеровцы понадобились в столице, никто не знал. Что до самих нацистов, то они готовились к худшему и ждали показательных казней. Но бежать не пытались, да и куда им было бежать?

Не задавая лишних во­просов, фронтовые офице­ры отобрали десятки тысяч военнопленных, рассадили по эшелонам и отправили в Москву.

Первые поезда с немцами начали прибывать в столицу 14 июля. На станциях Беговая и Белорусская-Товарная их ждали медики, чтобы дотошно осмотреть еще раз.

Тех, кого врачи признавали годными, под конвоем отправляли либо на Московский ипподром, либо на стадион «Динамо»: и там, и там, были созданы вре­менные пункты размещения для гитлеровцев. Остальные ехали дальше — в лагеря.

Что случилось?

Все эти манипуляции по перемещению огромного ко­личества людей совершались тайно. Но скрыть от граждан­ских лиц прибытие 25 эшело­нов с 60 000 немцев «на борту» было трудно. По городу нача­ли расползаться слухи: никто не понимал сути происходя­щего.

Немцы тоже недоумева­ли. Всю дорогу из Белоруссии в Москву они молились и про­щались с жизнью. Но русские вели себя с ними преувели­ченно корректно, да еще и на­чали кормить как на убой. Хотя помыться и привести себя в порядок не дали.

Рядовые энкавэдэшники также пребывали в растерян­ности: им выдали новую фор­му, вручили укороченные ка­валерийские карабины и при этом ни слова не сказали, к чему, собственно, им пред­стоит готовиться.

А Сталин и Берия, глава НКВД, тем временем окон­чательно утвердили маршрут передвижения пленных — по Садовому кольцу: уж вальс так вальс, кружиться так кру­житься!

Только в 7 часов утра 17 июля по московскому ра­дио прозвучало официальное сообщение начальника сто­личной милиции. Он предуп­редил москвичей:

«17 июля через Москву будет прокон­воирована направляемая в лагеря для военнопленных часть немецких военноплен­ных рядового и офицер­ского состава в количестве 57 600 человек из числа за­хваченных за последнее вре­мя войсками Красной армии 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. По этой причине с 11 часов утра движение транс­порта и пешеходов по марш­рутам следования военно­пленных будет ограничено». Кроме того, начальник мили­ции предупредил горожан о необходимости «соблюдать установленный милицией по­рядок и не допускать каких- либо выходок по отношению к военнопленным».

На этом настаивал сам Сталин: «Большой вальс» был, в первую очередь, де­монстрацией силы Красной армии. И проявления само­суда могли дискредитировать ее в глазах наблюдателей, среди которых был, напри­мер, генерал Эрнест Пети, представлявший комитет «Свободная Франция».

Собственно, для охраны пленных немцев от нападок гражданского населения и по­надобились 12 000 чекистов и 4 000 милиционеров.

Поносный марш

Непосредственно перед самим парадом всех пленных разделили на две группы и, поскольку идти им предсто­ял долго — от 2,5 до 4 часов, в зависимости от исходной и конечной точки маршрута, выдали им усиленный паек.

Их вывели на улицы Москвы в том виде, в каком они попали в плен: грязными, небритыми, в рваной одежде. Но зато на груди у 19 генералов, 6 пол­ковников и подполковников и остальных 1 202 офицеров сияли их боевые награды. Впрочем, бодрее от этого они не выглядели.

Пленные фашисты пред­ставляли собой жалкое зре­лище. Поэтому у москвичей, вышедших на них посмотреть, не возникло желания мстить этим людям, виновным в смерти их близких. Напрасно Сталин боялся эксцессов — их практически не было.

Парад начался в полном молчании: слышны были лишь нестройные шаги самих нем­цев да перезвон консервных банок, болтавшихся у мно­гих из них на поясе. Никто, разумеется, не пытался их таким образом унизить и не привязывал банки намерен­но. Немцы несли банки с со­бой, чтобы потом было из чего есть: другой посуды у них по­просту не было.

Колонны двигались впе­ред. Москвичи, немного привыкнув к тяжелому зре­лищу, начали выкрикивать антифашистские лозунги. И тут началось нечто непред­виденное и для зрителей, и для советского командова­ния, да и для самих пленных. Усиленный паек не пошел немцам впрок: прежде они страдали от недоедания, а потому жирная пища спрово­цировала у них расстройство желудка.

Отпускать их в туалет ни­кто даже и не подумал, поэто­му им пришлось делать свои дела прямо на ходу… Так «Большой вальс» превратился в «Поносный».

Мытье улиц после парада пленных нацистов в Москве

По мысли Сталина, после шествия немцев по улицам города должны были проехать поливальные машины, чтобы символически смыть следы «немецкой нечисти». Но мыть улицы пришлось взаправду: Москве потребовалась самая настоящая санация.

В целом же советское ру­ководство осталось довольно «Большим вальсом». А немцы тем же вечером были этапи­рованы дальше — по лагерям СССР: поднимать народное хозяйство. Самые последние из них вернулись на родину, в ФРГ, только в 1955 году…