Реформы Столыпина: цели и результаты

В советское время о нем писали как о яром контрреволюционере, который утопил в крови мятежи 1905- 1906 годов и провел серию буржуазных реформ, невыгодных для деревенской бедноты и пролетариата. Но уже в начале 1990-х о Петре Столыпине заговорили как о гениальном реформаторе, который мог бы предотвратить революцию 1917 года, превратив Россию в процветающую страну. Его стали называть «последним шансом империи». Но так ли это?

Пётр Аркадьевич Столыпин (1862-1911)

Обладал ли действительно Столыпин столь сильным ха­рактером, опытом, политическим умом и продуманным планом реформ, что сумел бы провести государственный корабль между Сциллой мировой войны и Харибдой социалистической революции, уничтожив­шей «до основанья» прежний порядок?

Саратовский губернатор Петр Столыпин

Петр Аркадьевич Столыпин не стремился сделать блистательную го­сударственную карьеру и полностью посвятить себя службе. Временами Столыпину казалось, что для него важ­нее частная жизнь, семейное счастье… Переворот случился в 1905 году.

В то время Столыпину было за 40, он воз­главлял Саратовскую губернию — ог­ромную, но глубоко провинциальную. И тут — после расстрела рабочей де­монстрации 9 января в Петербурге — по всей стране пронеслась волна за­бастовок и мятежей. Активизировались и террористы.

Это была настоящая вой­на революционно настроенной молоде­жи против полиции. Но самую большую опасность для властей представляли крестьянские волнения, неизменно кровопролитные. Бунты начались и в Саратовской губернии, где проживало немало старообрядцев, для которых идеалом государственного деятеля был отнюдь не Столыпин, а вольный атаман Стенька Разин.

Ещё много прольется крови

В те дни Петр Аркадьевич писал жене:

Олинька моя, кажется, ужасы нашей революции превзойдут ужа­сы французской. Вчера в Петровском уезде во время погрома имения Аплечева казаки (50 чел.) разогнали тысяч­ную толпу. 20 убитых, много раненых. У Васильчиков 3 убитых, еще в разных местах 4. А в Малиновке крестьяне по приговору перед церковью забили на­смерть 42 человека за осквернение святыни. Глава шайки был в мундире, отнятом у полковника, местного поме­щика… А еще много прольется крови…

За этими словами ощущается рас­терянность. Чувство, идущее вразрез нашим стереотипным представлениям о неустрашимом и решительном Сто­лыпине. Однако на фоне остальных го­сударственных деятелей того времени Петр Аркадьевич, безусловно, выде­лялся смелостью и энергией. И Нико­лай II призвал его фактически на роль «спасителя России», а для начала пред­ложил портфель министра внутренних дел.

Петр Столыпин и Николай II. Киев. 1911 год

Столыпин согласился не без коле­баний, но вскоре стал и председателем правительства. Он отлично понимал, что занял место второго человека в «государстве окровавленном», и ко­лоссальными усилиями за год сумел успокоить страну. В первую очередь, с помощью репрессий и казней. Но он осознавал, что только с помощью виселиц и тюрем победить революци­онную идею невозможно. Столыпин разработал серию реформ, которую принялся проводить в экстренном по­рядке.

Самым важным в крестьянской России был аграрный вопрос. Столы­пин сделал ставку, по собственном признанию, не «на пьяных и слабых», а на сильных хозяев — кулаков. Тех, что нуждались в твердом праве на частную собственность на землю. И премьер принялся разрушать неповоротливую, архаичную крестьянскую общину, сде­лав ставку на семьи, на отдельных креп­ких собственников.

Из хорошей семьи

Столыпин был представителем старой заслуженной аристократии, среди его дальних и близких родственников — гу­бернаторы, генералы и даже великий поэт Ми­хаил Лермонтов. Его отец — Аркадий Дмитри­евич — во время Крымской войны сдружился с молодым артиллеристом Львом Толстым в осажденном Севастополе. Толстой вскоре пос­ле этого покинул армию и посвятил себя лите­ратуре, а Столыпин дослужился до генераль­ского чина. И они дружили вплоть до смерти Аркадия Столыпина в 1899 году.

Самый жалкий из всех

Лев Толстой, друживший с отцом Петра Аркадьевича, отвергал жесткую политику Столыпина и писал ему пись­ма. Писатель считал частную собст­венность на землю вредной ересью, призывал ко всеобщему равенству и уничтожению сословных привилегий. Столыпин отвечал, вполне уважитель­но спорил с ним. Конечно, Толстого не устраивала и жесткость премьера по отношению к революционерам, к вольнодумцам. Последнее свое письмо Сто­лыпину Толстой начал так:

Пишу вам об очень жалком человеке, самом жалком из всех, кого я знаю теперь в России. Че­ловека этого вы знаете и, странно ска­зать, любите его, но не понимаете всей степени его несчастья и не жалеете его, как того заслуживает его положение. Человек этот — вы сами… вы уже за­служили ту ужасную славу, при которой всегда, покуда будет история, имя ваше будет повторяться как образец грубос­ти, жестокости и лжи

Столыпин отнесся к этим увещева­ниям как к ворчанию великого старика. Он приступил ко второму своему вели­кому проекту — заселению Западной Сибири. Крестьян из перенаселенной русской глубинки привлекали ссуда­ми и кредитами, и около 3 миллионов хлебопашцев в «столыпинских» ваго­нах направились далеко на восток. Не всем из них довелось счастливо устро­иться на новом месте, но определенную пользу России этот проект принес. По крайней мере, получилось освоить пустовавшие земли — больше 3 милли­онов гектаров.

Две пули в театре

Столыпину удалось притушить, но не победить революционное движение. Ни на одного государственного деяте­ля в истории России не совершалось столько покушений, как на Петра Аркадьевича, причем еще с саратовских времен. Пули пролетали рядом. Взрыв столыпинской дачи на Аптекарском ос­трове в Петербурге унес 24 жизни. По­гибла няня его сына, а сам Столыпин даже царапины не получил…

Дмитрий Григоорьевич Богров — российский анархист еврейского происхождения, секретный осведомитель охранного отделения (агентурный псевдоним Аленский)

Но террористы уже приговорили премьера, которого считали «оплотом реакции». Добрались они до него в Киеве — в сен­тябре 1911 года на спектакле «Сказка о царе Салтане». Дмитрий Богров — меж­ду прочим, осведомитель полиции — подошел к премьеру в зрительном зале и дважды выстрелил в него. Спасти ре­форматора не удалось. Когда вскрыли его завещание, стало понятно, что он предчувствовал свою гибель. Там зна­чилось:

Я хочу быть погребенным там, где меня убьют…

Погиб накануне отставки

Карьера Столыпина «на высшем уровне» оказалась недолгой: она про­должалась 5 лет. При этом незадолго до убийства премьера император всерьез подумывал о его отставке. Николай II не любил держать рядом людей, которые были явно сильнее его. Как-то за чаем, император бросил:

Столыпин был бы рад занять мое место

Этого оказалось достаточно, чтобы придворные начали травлю премьера.

К тому же Столыпин открыто враж­довал со «старцем» Григорием Распу­тиным, которого в царской семье счи­тали святым человеком… Да и самому Столыпину уже не хватало ни сил, ни терпения, чтобы тащить громоздкий государственный воз. Он дважды про­сил Николая II об отставке, и третья просьба, скорее всего, была бы удовлетворена.

Вопреки обманчиво богатырской внешности, Петр Аркадьевич не обла­дал несокрушимым здоровьем. У него с молодости временами мучительно болела правая рука, а после 45 лет его все чаще беспокоили сердце и расстро­енные нервы. Чувствуя скорую отстав­ку, Столыпин мечтал о тихой семейной идиллии.

Изменить ход истории

Так мог ли он изменить ход нашей истории? Маловероятно. Столыпин, утративший влияние при дворе, вряд ли сумел бы уговорить Николая II не всту­пать в Первую мировую войну. А в 1917-м он бы едва ли нашел, что противопоста­вить решительности и харизме револю­ционеров — от Александра Керенского до Владимира Ленина и Льва Троцкого.

Реформы Столыпина: цели и результаты

Это нетрудно доказать: лучший ученик и продолжатель Столыпина, импозант­ный и энергичный премьер-министр Владимир Коковцов не сумел оказать никакого влияния на события 1917 года. Просто оказался вне игры, несмотря на весь свой опыт. А постаревшему Столы­пину на это, скорее всего, и вовсе бы не хватило сил. Так что прав был Толстой: премьер-министра стоило бы пожалеть, но не обожествлять его.