Туристов, приближающихся к вершине Костюшко, встречает ледниковое озеро Кутапатамба.
На то, чтобы закончить сухопутное путешествие по высокогорному региону Австралии, должна была уйти неделя — вместо этого потребовалось десятилетие.
После пяти часов и еще многих километров пути под поздним осенним моросящим дождем в Национальном парке Костюшко, моя собственная причина для восхождения, наконец, появляется в фокусе в виде темной каменной глыбы, очерченной силуэтом на гребне впереди. Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я ходил по деревянному полу хижины моряка, и я не знаю, чего ожидать.
Она не изменилась. Твердая облицовка из песчаника, поддерживаемая приземистой черной пузатой печью и кучей дров, сложенных выше моей головы, блаженно блокирует холод. Узор люков разделенных окон отбрасывал на пол слабый ряд солнечных блоков. Снаружи нет ничего, кроме белой дымки и шума воющих ветров, терзающих горы. Единственное, что действительно изменилось в этой картине, – это я. На этот раз я вошел в дверь, а не провалилась сквозь нее. Мое тело теплое, а не критически холодное, и на дороге снаружи не стоит потрепанная горная пожарная машина. Хотя у меня нет ни малейшего желания сравнивать свои скромные усилия с усилиями более прославленных альпинистов, я чувствую, как меня захлестывает то же самое притворное упрямство. Моя последняя попытка пересечь эти горы чуть не обернулась катастрофой и потому, закончилась слишком рано, когда причудливый летний шторм разрушил наши тщательно продуманные планы покорения самых высоких гор на хребте. Я вернулся, чтобы доказать, что могу закончить.
Мрачное начало
Заснеженные горы Австралии легко могут ввести в заблуждение. В теплое время года мягко волнистые холмы, уникальная дикая природа и мимолетная привлекательность проблеска снега привлекают сотни туристов. Несмотря на то, что Костюшко является самой высокой материковой горой страны, его могут посетить как молодые, так и старые люди. Для бывалых альпинистов снежные горы не являются ни высокими, ни слишком сложными. Однако погода может измениться внезапно и без всякого предупреждения, и когда это произойдет, только подготовка и немного удачи могут дать надежду на выживание. Для некоторых этот урок был усвоен слишком поздно.
Горная цепь унесла свои первые жизни более 80 лет назад, когда американец Лори Симан и его партнер по лыжным гонкам Эван Хейз отделились от своей группы во время снежной бури. Один из членов их группы, Эмиль Содерштейн, описал тот день и неоднократные и в конечном итоге тщетные попытки найти эту пару, так:
“Мокрый снег врезался нам в лицо. Мы ничего не могли видеть впереди… с трудом мы добрались до хижины “Шарлотты пасс”. Там шел снег, так что мы прорыли себе дорогу, а потом начали отогревать наши распухшие и замерзшие руки.”
Слова Содерштейна имеют вневременное значение. Год за годом горы наводняются непредсказуемыми штормами и хлещущими ветрами, год за годом аварийные команды отправляются спасать застрявших туристов, потрепанных погодой. Плохая видимость, удаленность и сильные штормы делают поисковые операции трудными и опасными. Неумолимая погода была смертным приговором для Симана и Хейза. Хотя поисковики заметили их следы на ледяном снегу, ведущем вниз по склону в тот день, когда они исчезли, пара так и не была найдена живой. Более чем через месяц тело Симана было обнаружено группой школьников и их учителем недалеко от вершины Костюшко. Прошло еще 16 месяцев, прежде чем за скальным скоплением неподалеку, нашли скелет Хейса .
Это небольшое утешение, что хижина моряка, построенная на средства семьи погибшего лыжника, с тех пор стала убежищем для многих туристов. Судовой журнал хижины рассказывает другие сотни историй — о прошлых путешественниках, застигнутых непогодой. Все они разные, но все они поют одну и ту же песню восторга, натыкаясь на это крошечное убежище. Простые вещи, такие как место для кипячения воды и место для сушки носков, являются здесь ценными вещами. После многочасового перехода при температуре близкой к нулю и вездесущем, обжигающем ветре еда и тепло становятся самыми важными вещами в мире. Как и кирпично-красная Хижина Кутапатамба на южной стороне Костюшко, хижина моряка была построена выше линии снегов с единственной целью-выжить.
Группа, с которой я отправился более десяти лет назад, была далеко не закаленной, большинству из нас еще не исполнилось шестнадцати, но мы привыкли к тому, что нас бросают в пустыню с картой, компасом и палаткой. Школа закончилась в этом году, и лето было повсюду. Мы шли целыми днями по болотистой, губчатой местности, а погода все ухудшалась. Когда ночь опустилась на то, что должно было стать нашим последним ночным лагерем в снежных горах, огромные ветры взорвали горы. Один особенно недружелюбный порыв ветра швырнул мою наполовину построенную палатку в озеро. На то, чтобы выловить эту скользкую тварь, ушло жалких двадцать минут, и последовавшая за этим холодная темная ночь принесла отдых немногим. Утро было тихое. Возвращение в лагерь должно было быть простой задачей. Нас сопровождали пожилые, опытные путешественники, впереди был целый световой день, и мы находились менее чем в 10 километрах от нашего конечного пункта назначения. Затем погода еще больше ухудшилась, и мы оказались в совершенно белых условиях. Те, кто стоял передо мной, побледнели, как призраки, а потом совсем исчезли в густом тумане. Трое членов нашей группы молча спустились вниз, и температура резко упала до опасного уровня. В припадке дрожи и потоке бессвязных слов я был одним из них. То, что произошло потом, не очень понятно, но я помню одно: хижина моряка спасла мне жизнь.
Все это возвращается ко мне, как сон, когда я смотрю в окно старой хижины выживания.
Вторая попытка
Наше повторное путешествие должно быть легким, как летний ветерок. Мы старше, мудрее и опытнее, но самое главное-у нас есть машина и теплый гостиничный номер, который ждет нас вместо мокрой палатки.
Это не помешало мне чувствовать себя неуверенно, когда мы вышли из машины в предгорьях снежных гор, чтобы начать все сначала.
Погода в этом районе была капризной уже несколько недель, переходя от проливного ливня к штормовому ветру и обратно. Планы раннего утреннего отъезда пришлось отбросить, так как ледяная вода омывала окна. Мы провели утро в местной пекарне и смотрели в окно на небо, надеясь хотя бы на крошечное голубое пятно. Однако мы знали, что высокогорье снова оказалось под запретом. Пронизывающий ветер со скоростью до 120 километров в час превращал горы в запретную зону. После некоторого раздумья мы изменили курс и направились на запад, надеясь обогнать дождь и, по крайней мере, увидеть издалека вершины гор.
Дорога в Ханкобан
Череда крутых поворотов вдоль альпийской дороги приведет вас к границе Мюррея и Нового Южного Уэльса – Виктории. Там дорога резко поворачивает под прямым углом и направляется на север, к Ханкобану. Это приятный, малонаселенный маршрут, где сельскохозяйственные угодья и рыбацкие места составляют большинство достопримечательностей. Мы миновали влажные альпийские леса с гигантскими эвкалиптами и рябинами, тяжелые и зловещие в ненастную погоду. Высоко над нашими головами они раскачивались в ужасном танце отчаяния, усеивая дорогу внизу ветками и обломками.
К тому времени, как мы добрались до городка Гихи, солнце уже светило вовсю, а буря утихла. Это была пастбищная местность, аккуратно вылепленная зеленая земля, усеянная серией старых обветренных хижин, некоторые из которых были любовно восстановлены местными жителями. Хижины Гихи – это впечатляюще прочный образец, сделанный из речных камней, бетона и грязи, расположенные рядом с болотистой рекой равнин, популярным местом ловли форели.
Когда мы приехали, рыбаков уже не было. Большое стадо кенгуру паслось неподалеку, внимательно глядя на нас при приближении, прежде чем прыгнуть в высокую траву. Эта хижина и другие постройки в низменном районе-не более чем дань прошлому и не предназначены для ночлега.
Рядом с Гихи стоит еще один такой пример: Хижина Тирелла, стоячая развалина, первоначально построенная для пастухов.
Долина Джихи, как и ее история, была живописна и спокойна. Поздно вечером мы обнаружили смотровую площадку, построенную для королевы Елизаветы II. Вид, который мы увидели, был вполне подходящим для королевской семьи: полная, сияющая радуга, подчеркивающая главный хребет, который представал на темно-зеленом фоне. Это были те самые горы, которые уже дважды ускользали от меня. Когда темнота окутала долину, я без сомнения понял, что должен попытаться еще раз.
Вперед и вверх
Следующее утро выдалось тихим – удивительно позитивный знак. Мы ехали целый час до перевала Шарлотты. Бодрые четыре градуса и спокойное небо были нашей наградой.
Самые высокие и крепкие деревья в Австралии называют эту замерзшую пустыню своим домом. С приближением зимы красивые и извилистые альпийские эвкалипты сбрасывают свою серебристую и внешнюю кору, открывая внутренние слои новой коры розового и красного цвета. Мы двинулись по тропинке, вспугнув впереди в кустах что-то пушистое и белокурое, возможно лису; мы могли только догадываться.
Есть много способов преодолеть высокогорную местность, но старая Костюзская дорога идет вдоль гребня к вершине-популярный и относительно безопасный вариант. Это не тот авантюрный маршрут, который я выбрал бы в прошлом, но на этот раз он показался мне правильным.
